Умер бизнесмен сергей выходцев. Сергей Выходцев – создатель брэнда «Быстров Сергея выходцева

"Я считаю, что нашу текущую российскую стагнацию в части предпринимательства, - а мы в этой сфере еще далеки от идеала, - можно стимулировать за счет притока молодой новой крови"

Пасмурным московским утром мы беседуем с Сергеем Выходцевым в кафетерии залитого электрическим светом фитнес-клуба. В отдалении на беговых дорожках ранние посетители приводят себя к стандартам чеховского идеала, в котором «все должно быть прекрасно». Место интервью назначено не случайно. Это не дань моде, это штрих к портрету. С тренировки начинается обычный день Сегрея Выходцева. Далее в его графике на сегодня - несколько деловых встреч. После этого до глубокого вечера - решение текущих вопросов в офисе. Минимум, 10 часов работы в день.

Начинаем разговор с нового проекта предпринимателя - «Organic Escape», который он развивает на Байкале.

Сергей, почему вдруг Байкал и в чем суть проекта?

Чтобы было понятно, я - абсолютный предприниматель. Я начал работать в 15 лет, и это был единственный случай, когда я работал на кого-то. С 16 лет все, что я делаю, я делаю исключительно на себя со своими командами. Но есть время разбрасывать камни, и время собирать. Для нас пришло время «собирать камни»: мы хотим не только брать что-то, но и отдать.

Для многих это не очень понятный проект: «недвижка на Байкале - почему так далеко… Выходцев никогда не занимался недвижкой!» Действительно, я - стартапер высокотехнологичных проектов с высокой добавленной стоимостью. Ультрарентабельные проекты - офисные центры, элитное жилье - меня просто никогда не интересовали. Поэтому Байкал - это изначально не девелопмент и не недвижка. Байкал - это место, которое, я верю, станет большой точкой роста, и которым заинтересуются предприниматели несколько иного плана.

То есть это, несомненно, интересный экономический проект, но помимо этого люди получают нечто большее - возможность оставить после себя позитивный след на этой Земле. Справедливости ради - в России это важно для абсолютного меньшинства предпринимателей. Но то, что таких людей уже появились десятки, а потом, Бог даст, появятся и сотни, и тысячи, - это причина, по которой я делаю Organic Escape.

Как зародилась сама идея этого проекта?

В 2001 году я попал на Байкал первый раз. До этого времени так сложилась жизнь, что я побывал практически везде: мы забирались на Северный полюс, проехали всю цепь мировых гор, включая Гималаи, все континенты, но Байкал - место, которое для меня оказалось абсолютно особым. Попав туда впервые, я уже не мог не приезжать, привозил друзей. Мы купили маленькую эвенкийскую общину, наладили небольшой туристический бизнес, чтобы показать местным жителям, что можно строить свою жизнь по-другому. Этот проект с 2003 года развивался, в общем-то, без моих усилий. Каждый следующий год приезжало больше туристов. Они находились в дорогой ценовой категории: от 500 дол. в сутки туродень, - поэтому это ограниченный рынок, но он хорошо себя чувствовал и был довольно устойчивым.

Так продолжалось до 2008 года, когда правительство впервые серьезно заговорило о Байкале. Была первая попытка создания Федеральной целевой программы. Для меня это был сигнал, когда вектор развития государственных денег и вектор моих интересов, совпал. В подходе целевой государственной программы не хватало комплексного решения целого ряда проблем. Поэтому мы наняли лучшие мировые консалтинговые компании и сделали комплексный план: как должна развиваться логистика, транспортные узлы, развязки, аэропорты, доставка пассажиров, доставка грузов, параллельно с этим - как развивается туристический кластер, вместе с тем - как развивается сервис. И на основе всего этого была создана программа десятилетнего развития данной географической области Байкала.

Мы рассчитывали, что деньги целевой программы будут израсходованы именно на создание платформы инфраструктуры, на то, во что мы абсолютно точно никогда не сможем инвестировать деньги предпринимателей, поскольку сроки окупаемости, например, очистных сооружений или дороги исчисляются десятками лет, тогда как сроки окупаемости предпринимательских денег должны быть три, максимум пять лет. Поэтому план состоял в том, что инфраструктуру создает государство, но по нашим чертежам, а на эту инфраструктуру приезжают предприниматели, открывают гостиницы, организовывают хели-скиинг, воздушные шары, собачьи упряжки и т.д. То есть то что, мы в компьютерной терминологии называем hardware, создается за деньги «длинных» инвесторов - государства и банков, а software - это предприниматели с «короткими» деньгами.

С 2007 года мы заняты этой программой. Мы стартанули ровно за год до кризиса. В 2008 году, после крушения Lehman Brothers, ситуация начала резко меняться на всех рынках. А в этот проект вместе с нами зашли стратегические игроки мирового уровня в туристической индустрии. Первые, кто зашатались, - это они, потом с лагом где-то 10 месяцев государство стало секвестировать все свои бюджеты, и через год мы вынуждены были заморозить этот проект. Не остановить его, а заморозить, потому что проект по-прежнему продолжается, мы делаем узконаправленные вещи, но, конечно, как мы глобально планировали открытие 72 объектов, в таком масштабе проект приостановлен.

Наступит такая точка, когда Вы захотите выйти из этого проекта?

Я думаю, Organic Escape будет столько, сколько мне предначертано. Это первый - не знаю, последний или нет, - долгоиграющий проект, куда я вхожу на десятки лет.

А как приходит понимание того, что проект пора оставлять и делать что-то новое? Все-таки Вы предприниматель серийный и создали уже не один успешный бизнес.

Такое понимание приходит, когда мне становится скучно ездить на работу. Существуют фазы жизненного цикла бизнеса: рождение, взросление, стагнация, старение. Я всегда нахожусь на начальном этапе. Я человек, который получает максимальное вдохновение и удовольствие от того, что мы совместно с командой рожаем в муках. Дальше следует этап воспитания. А когда все бизнес-процессы нами налажены, и проект становится устройством по генерации денег, мне перестает быть интересно.

Вы говорите о своих проектах, как о детях, есть среди них «любимчики» или «трудные дети»?

«Любимые» и «трудные» - для меня всегда тождественны, ни одного легкого проекта за всю жизнь мне сделать не удалось. В прошлой жизни я все-таки человек с био-тека, поэтому любимые мои проекты в той или иной степени связаны с чистыми технологиями: генерация энергии, возобновляемая энергетика, все, что связано с пробиотиками - это бактерии и бактериальные препараты, которые делают жизнь людей лучше. Другие проекты - у меня была пара проектов и Интернете, в пищевой промышленности, в туристическом девелопменте, - конечно же, мне нравились, но такого удовольствия, как био-тек, они мне не доставляли.

А есть какие-то области, куда Вы в принципе никогда не пойдете?

У меня в жизни были сложные ситуации, в финансовом плане - для предпринимателей это обычное дело. В разные периоды жизнь меня подводила к тому, что надо делать выбор. В мою бытность в Африке в момент, когда шло тотальное разграбление советской армии, были огромные возможности заниматься продажей оружия - не пошел, хотя для молодого парня 23-х лет деньги были огромные. Тремя годами ранее, в 20 лет, - тогда тоже только открывались огромные рыночные возможности, - нам делали предложения, подкрепленные цифрами с большим числом нулей, связанные с алкоголем и т.д. - не пошел. И останавливал совсем не страх, а нечто другое. Бизнес, построенный на том, что разрушает твою жизнь или жизни других людей, мне не интересен, даже с возможностью получения больших денег. Все остальное, пожалуй, в разное время у меня было.

Как Вы относитесь к своей команде, у Вас есть люди, которые переходят с Вами из проекта в проект?

Хороший вопрос, который мне часто задают. Естественно, как для любого хорошего серийного старапера, главным ресурсом для меня являются мои люди, во-первых, потому что мы мыслим одинаково, во-вторых, потому что они обучены, владеют необходимыми инструментами. Но, к сожалению, любая продажа требует того, чтобы топ-менеджмент оставался длительное время в компании. Судно в открытом море без экипажа никому не нужно, сколько бы золота ни было на борту. Поэтому этих людей я вынужден оставлять. Другое дело, что когда юридически обязывающий срок нахождения в компании завершен, то довольно часто мы вновь сходимся и создаем новые проекты. Так было неоднократно. Другое дело, что у меня всегда есть «скамейка запасных» и кадровый резерв. Я всегда готовлю замену. Жизненный цикл продукта и нашей компании всегда сопряжен с циклом подготовки новых специалистов. К новому запуску у нас всегда есть три, пять, семь человек, которые в теме, которые готовы работать и пробовать свои силы.

Отдельная тема для Вас - это поддержка молодежного предпринимательства. Почему Вы готовы тратить на это свое время?

Я считаю, что нашу текущую российскую стагнацию в части предпринимательства, - а мы в этой сфере еще далеки от идеала, - можно стимулировать за счет притока молодой новой крови. Основной срез российских предпринимателей - это люди моего возраста: 35-50 лет - то есть поколение, которое прошло через довольно суровые времена - это не хорошо и не плохо, это данность. За нами следует поколение 20-летних, лишенных каких-то стереотипов, не зашоренных. Да, с ними много мороки, ребята неопытные, не битые жизнью, но при этом их драйв, их жажда творить дорогого стоят. Поэтому я прихожу к выводу, что они - более благодатная почва для того, чтобы реализовать мои проекты. Так что я сейчас трачу очень много своего времени именно на обучение, менторство, коучинг молодых ребят.

В частности, 10 лет назад я принес в Россию идею Young Entrepreneurial Organization - Ассоциации молодых предпринимателей, потому что мне самому в то время было 30 лет. Эта организация успешно пустила корни: есть два отделения - в Москве и Питере. Но в течение этих 10 лет она поменяла название на просто Entrepreneurial Organization. Хотя я понял, что вот этот компонент «Young» на самом деле и делал эту организацию такой жизнеспособной. Соответственно, в различных международных сообществах я нашел тех людей, которые занимаются помощью в создании молодых команд. Так я попал в состав жюри конкурса Global Student Entrepreneur Awards , поскольку меня интересовала эта история. Я судил конкурс, неплохо разобрался в механизме и уверен, что это очень хорошая методика того, как поставить весь этот процесс на поток, наладить конвейер по отбору, подготовке молодых команд и запуск их проектов.

Наши молодые предприниматели конкурентоспособны на мировом уровне?

Пока это, скорее, исключения. Мой план на следующий год - это три-пять проектов, которые я хочу в нашей огромной, 150-миллионной стране найти и с которыми будет не стыдно заявляться в Америке. Сделать это будет очень сложно, поскольку критерии очень жесткие, и нам хочется все-таки быть на уровне, а не приехать как из «банановой республики». Но отвечая на Ваш вопрос, да, конкурентоспособны - пара-тройка проектов сейчас у нас присмотрена.

Наверно, проекты в области ИТ?

Один интернет-проект - очень качественный, один проект - из области знакомого мне био-тека, ребята - выпускники одного из московских вузов.

А кто все-таки, по-Вашему прав в споре инвесторов и стартаперов? Первые, когда говорят, что деньги есть, но нет интересных идей для вложений, или вторые, когда жалуются, что идеи хорошие, а финансирования нет?

Давайте будем реалистами: любые масштабные стартап-запуски - это экосистема. Этого у нас в стране пока еще немного недопонимают. Не понимают, что нельзя Выходцева клонировать, если не будет создана соответствующая питательная среда. У нас не хватает узкоспециализированных банков, понимающих суть фаз запуска проектов.

Первая стадия - это бизнес-ангелы, то есть люди, которые дают деньги только под идею: мне понравилась ваша идея, я инвестирую в нее, хотя у вас даже нет понимания, как нарисовать бизнес-план. Следом за ангелами идет так называемое посевное финансирование, но это уже абсолютно другой набор критериев: у вас уже есть бизнес-план, как правило, у вас уже есть бизнес-ангел, далее у вас есть прототип или промышленный образец. Вслед за посевным финансированием идет первый транш, второй, третий - это огромная, комплексная, очень серьезная экосистема. Это большой живой биологический организм, если мы возьмем эту экосистему, отрежем у нее две трети и посмотрим, а как эта штука будет работать? А никак она не будет работать. Если есть инвесторы и есть предприниматели - система не работает, потому что между ними - множество разных сервисных штук: консалтеры, бизнес-ангелы, бизнес-инкубаторы, кредиторы и т.д. То есть целая куча элементов, которые у нас еще не сформировались, но я верю, что они появятся с появлением нашего комплекса.

Если у нас сейчас эта инфраструктура только формируется, то кто, по Вашему мнению, должен играть ключевую роль в ее становлении: государство или сами предприниматели должны активнее лоббировать свои интересы?

Я не верю в то, что государство может что-то кардинально в этой области поменять. То, что сейчас делается в Сколково - попытка копирования Кремниевой долины, - я считаю положительным. Есть миллион людей, которые небезосновательно критикуют Сколково, но я ставлю вопрос по-другому: покажите мне кого-то, у кого есть «дорожная карта», бизнес-план альтернативного проекта. Такой человек есть в России? Мне он не известен. У Вексельберга масса белых пятен в развитии Сколково, но (!) во-первых, сам Вексельберг - это, несомненно, личность, во-вторых, он обладает необходимыми финансовыми ресурсами, и в-третьих, команда, которую он создал, обладает большим, в том числе государственным ресурсом. Поэтому Сколково - это априори хорошо. Поэтому если мы, предприниматели, сейчас будем наблюдать за Сколково со стороны, приговаривая: «Посмотрим, что у них получится…», Сколково обречено на провал. И наоборот, если сегодня хотя бы треть всех активных предпринимателей скажут: «Мы верим в Сколково», и при этом начнут что-то делать в векторе Сколково, вот тогда у нас появится первая серьезная точка роста из тех, которые я со всей определенностью назову экосистемой.

Я сейчас вместе с кучей народа в Сколково эту систему создаю, занимаю в ней свою маленькую нишу. Ниша называется молодежное предпринимательство и био-тек, поскольку в этой части я больше всего разбираюсь. Дальше рядом со мной другие ребята создадут свои ниши, и у нас появится система, которая потом сгенерит свой Google, Facebook, Быстров и т.д. И это уже будет абсолютно нормальная и обыденная вещь - условно, система будет генерить десять быстровых в год, тридцать фейсбуков. Да, выживать будет сильнейший, но этот поток, конвейер по созданию стартапов, несомненно, заработает.

Моя позиция заключается в проактивной вере. Первое, ты поверил в эту идею. Второе, нужно начать заниматься тем, что ты делаешь в рамках вектора, обозначенного Сколково. В частности мой проект - это запуск Global Student Entrepreneur Awards, который мы делаем с оглядкой на то, что делает Сколково. В Сколково говорят, что у них не будет обучения до уровня магистратуры. О’к, у меня в моем проекте молодежного предпринимательства все люди со степенью магистра будут прямо или опосредованно вовлечены в те вещи, которые делает Вексельберг со своей командой. Надеюсь получить от них гранты: дадут - хорошо, не дадут - не страшно, но абсолютно верно, что мы будем лить воду на их мельницу, ожидая получить что-то от них взамен. Здесь рука руку моет в хорошем смысле. И если таких как я вокруг Сколково появятся десятки, сотни, - а я уверен, что они появятся, - то тогда возникнет критическая масса, и работа пойдет.

При поиске проектов Вы не ограничиваетесь только Москвой, Санкт-Петербургом, крупными городами?

Как ни странно, но концентрация на душу населения качественных проектов в Москве и Санкт-Петербурге ниже, чем в том же самом Новосибирске. Наиболее пока из того, что я знаю, мне нравится, Татарстан, там ситуация намного лучше, чем в среднем по России. Я не идеализирую, там масса проблем, но в целом, самая большая концентрация предпринимателей - в Казани.

Вы хотели бы, чтобы в будущем Ваши дети стали предпринимателями в этой стране?

Я хотел бы, чтобы мои дети стали сбалансированными людьми. Счастье для меня - это баланс. Поэтому если так получится, что для них также как для меня источником вдохновения станут предпринимательские проекты, я их в этом полностью поддержку. Если они скажут, что, к примеру, написание музыки или лечение людей для них являются более интересным занятием - отлично. Предпринимательство для меня это возможность реализации любого позитивного труда с большей отдачей, чем на рынке. Но здесь должен быть определенный талант. Если он в них проявится, я буду его развивать. В одном из моих сыновей, несомненно, такой талант есть сейчас, на ранней фазе, поэтому я делаю все возможное, чтобы его развить. При этом если в какой-то момент он мне скажет: «Отец, мне не интересно…», никакого давления с моей стороны не будет.

А научить предпринимательству можно?

Наверно, я слукавлю, если скажу, что можно. Мой жизненный опыт подсказывает, что это искра Божья, такая же, как умение рисовать. Вот я - абсолютный бездарь в части рисования, в школе я рисовал хуже всех - ну, нет во мне этой данности. И наоборот - если есть реальные задатки, то минимальная шлифовка в художественной школе - год-два, и из них вырастают очень хорошие, качественные художники.

Вы не задумывались о том, чтобы написать книгу, как, например, Олег Тиньков - суммировать в ней свой накопленный опыт?

Это хорошая инициатива, я ее поддерживаю. Я уверен, что я приду к этому. Сейчас просто не доходят руки - слишком много того, что приходится делать, а плохо делать не хочется. Пока же у меня есть страница на Facebook и у меня есть постоянные мастерклассы, где я довольно существенное время трачу на то, чтобы передавать свои знания другим, и для меня это очень важно.

Интервью подготовила Юлия Константинова

Ушёл из жизни Сергей Выходцев — основатель брендов «Быстров» и Velle, внесший огромный вклад в развитие молодёжного предпринимательства в России.

Сергей Выходцев родился в 1969 году во Владикавказе (Орджоникидзе), окончил Московский химико-технологический институт, второе высшее образование получил в МГУ, прошел обучение в Стэнфордском университете по программе для топ-менеджеров. Бизнесом начал заниматься в студенческие годы. Наиболее известные проекты - Invite, «Быстров», Velle. Создал в России отделение глобальной предпринимательской организации EO. В 2008 году победил в российском этапе конкурса «Предприниматель года». В 2012 году запустил в России студенческую премию в области предпринимательства (GSEA).

Вспоминая Сергея Выходцева, мы предлагаем вам перечитать фрагменты интервью, данного им «Своему Бизнесу» в 2014 году.

Во времена нашей молодости 90% фарцовщиков и спекулянтов - так тогда называли предпринимателей - были студентами. Так и я - днем собирал часы, вечером их продавал, а утром волей-неволей бежал в институт сдавать зачеты. Пропущенные экзамены приходилось потом пересдавать. Сейчас ситуация противоположная - найти в России студентов, которые занимаются предпринимательством, крайне непросто. Студенты становятся фрилансерами, стажерами, кем угодно, но не хотят принимать на себя риски и «пахать» на полную.

После продажи «Быстрова» у меня было чувство, что жизнь удалась. К высокому уровню полномочий и возможностей добавилась финансовая подушка, которая позволила немного сбавить темп и заняться проектами, приносящими удовольствие и пользу людям, но не приносящими прибыли. Тогда из человека, постоянно считающего деньги перед тем, как сделать следующий шаг, я превратился в человека, который спрашивает себя, что он хочет сделать в жизни.

Внешние консультанты, которых мы привлекали, не могли предложить решение, а коллективные усилия команды дали нужный результат. Если консультант говорит, что что-то невозможно, вовсе не означает, что это действительно так. Когда наших технологов «приперло», они смогли без ущерба для качества продукции удешевить технологию, научились делать упаковку вдвое дешевле.

Мы хотели сделать национальный проект - Город Солнца в Северобайкальске, причем построить его руками молодых людей. Как перебросить в Бурятию необходимые для этого человеческие ресурсы? Я увидел единственный способ - зажечь молодежь, дать ей возможность реализовать свои амбиции.

Я потерял финансовые ресурсы, накопленные за двадцать лет, и вдобавок потратил три года жизни. В Город Солнца я вложил большую часть средств от продажи «Быстрова» - этих денег мне должно было хватить до конца жизни и еще внукам остаться.

Раньше я всегда размышлял о том, что мне надо сделать. Но когда почва вылетела у меня из-под ног с такой скоростью, я очень хорошо усвоил, что порой важнее знать, чего в жизни делать не надо. Эта смена парадигмы упростила мою жизнь. Раньше меня постоянно заносило то влево, то вправо, приходилось разбираться со своими огромными амбициями, деньги жгли карман. Когда люди говорят the sky is the limit , это хорошо. Но правда жизни немного иная. Так что первый урок - научиться выделять в жизни то, чего делать не надо. А второй - работать на своем уровне. Каждый из нас в состоянии приносить конкретную пользу, находясь на своем месте. Я верю, что со временем в обществе наберется критическая масса, которая все равно пробьет инертную систему, сложившийся в российской действительности.

Я никогда не играл в рулетку, но вся моя жизнь - это сплошное казино, - говорит наш сегодняшний герой. - Как минимум, 10 часов в день шесть дней в неделю. Это огромный риск, но для меня это единственно возможный ритм жизни».

Люди с холодными глазами живут в мегаполисе и раздражают предпринимателя Сергея Выходцева, поэтому он мечтает сбежать от них на Байкал. Он — главный «родитель» популярного в начале 90-х растворимого сока «Инвайт», моментальной каши «Быстров» и диковинного напитка Velle. Это — из известного. А еще на его совести несколько десятков проектов, правда, не таких громких. Сейчас он занимается развитием экотуризма на Байкале. Он верит, что там можно все изменить.

Себя Выходцев просит называть предпринимателем, а не бизнесменом. Бизнесмены все занудные, расчетливые прагматики, а он не такой, он — романтик: «Я вот стал заниматься Байкалом, хотя вам любой бизнесмен скажет, что это сумасшествие…». Громкие слова подтверждает и парадоксальная биография. Выходцев успел поработать в очень разных сферах: от IT до поиска альтернативного топлива. Впрочем, деловыми подвигами он не хвастается, а упоминает о них как бы между делом. Живет и работает по большей части в Петербурге. Москву не любит, как, впрочем, и города в целом. За исключением культурной столицы. В 2008 году Сергей Выходцев завоевал титул «Предприниматель года» в России по версии «Ernst & Young», а также победил в номинации «Инновационный бизнес». Женат, отец четверых детей.

Интуиция — это главное в бизнесе, убежден предприниматель. В бизнесе он предпочитает нехоженые тропы. «Кто-то из кубинских революционеров, кажется, Хосе Марти, однажды сказал: нормальные ребята спят с любовницами, а я — со своими идеями. Ну вот, это точно про меня!» , — смеется Выходцев. Без ложной скромности Сергей относит себя к «прорывным инноваторам». Всякого рода тактические нововведения — вроде замены традиционных ингредиентов более дешевыми или борьбы за повышение скорости приготовления продукта с пяти минут до трех — ему не слишком интересны. Совсем другое дело — придумать что-то, чего раньше не было. Так в жизни сразу появляются и цель, и смысл.

Работать «на себя» Сергей Выходцев начал еще в институте, но продолжалось это недолго: через год он уехал из России, а институт так и не окончил. Не до того было. Во время учебы в МХТИ, где училось много африканцев, приятель Сергея из Зимбабве позвал его навестить африканский континент: «У меня была с детства голубая мечта — посмотреть Лимпопо. Мне все тогда было неинтересно — ни Европа, ни США, ни Нью-Йорк, ни Лондон не привлекали, — только Африка и Лимпопо. Я не мог упустить такой шанс!». Выходцев берет 50 долларов — все оборотные средства часового бизнеса на тот момент — и отправляется за новыми приключениями. В Африке Сергей успел и пережил многое. Он вспоминает, например, как на первых порах чуть не умер от голода и оказался в полнейшей информационной изоляции, не зная английского языка. Помог случай. Выходцев познакомился с голливудской киногруппой, которая в это время снимала в Африке фильм о Шерлоке Холмсе. Действие картины происходило во времена англо-бурской войны, поэтому нужны были люди для массовки, изображающей буров. Учить маршировать «буров» подрядили отслужившего Сергея. «Это была очень большая удача. Во-первых, мне платили примерно пять долларов в день, что помогло удержаться на плаву. Во-вторых, я выучил английский язык. Наконец,я познакомился с актером Кристофером Ли, который, собственно, и играл Шерлока Холмса» , — вспоминает Выходцев.

Он успел даже побывать дублером актера, но главное — завел нужные связи. Сотрудники съемочной группы помогли ему получить визу в ЮАР, куда молодой человек безуспешно пытался добраться. Пользуясь новыми возможностями, Сергей вызывает к себе своих старых партнеров из России, и они вместе организуют в Африке туристический бизнес. В начале 90-х Африка стала центром бэкпекерства (от англ. backpack, «рюкзак»; «бэкпекеры», «рюкзачники» — свободные путешественники, как правило, с низким бюджетом; останавливаются в дешевых гостиницах, питаются в дешевых ресторанах, пользуются дешевыми средствами передвижения, часто переезжают с места на место и проводят в свободном путешествии несколько месяцев).

Выходцев мог стать одним из них, но благодаря своей предприимчивости оказался тем, без кого бэкпекеры не могли обойтись. Для «рюкзачников», перемещающихся большей частью от Каира до Кейптауна, партнеры стали проводниками и организаторами всей инфраструктуры быта: обустраивали путешественникам место для сна, еды и отдыха. В течение четырех лет, до 1994 года, Сергей с партнерами обслуживали туристов на маршруте Мозамбик-Малави-Замбия-Зимбабве-ЮАР. Параллельно успевал работать торговым представителем международной компании Colgate, продавая зубную пасту эмигрантам из Мозамбика.

Вместе с партнерами он основал и первую в России студию брендинга и дизайна упаковки C-proproduction. Людей, которые в 96-м году разбирались в этих рекламных инструментах, можно было по пальцам пересчитать. Предпринимателю это было как раз на руку.

С. Выходцев: «У меня семья, дети. Моей дочери двадцать два, и ее не интересует, чем я занимаюсь. Она у меня системный товарищ, не любит риски. А вся моя жизнь — это сплошные риски. И мне это нравится, это часть моей жизни. Главное для меня — чтобы хватало на достойную жизнь моим родным и близким. Если получается, то я успешен и богат. Что будет завтра — посмотрим, когда доживем до завтра. Мы запустили серию «Инвайт» — продукты быстрого приготовления» и потерпели полное фиаско: как раз грянул кризис 98-го. Тогда никто не знал, что такое маркетинг и прочие иностранные понятия. Мы все по наитию выстраивали. Часть вещей я узнал в Colgate. Мне супервизор объяснил самые простые понятия: что такое «продакшн», что такое «логистика», «управление цепочкой поставок» и так далее. В принципе, как работает мультинэйшнэл, я понимал. Узнаваемость бренда была высокая. Мы фактически создали рынок в 100 миллионов долларов — порошковые напитки. И тот, кто сейчас говорит, что это не так, сильно лукавит. Рынок был создан с нуля. Так же, как не было рынка моментальных каш. Вообще продуктов таких не было!»

Еженедельно в аэропорты «Пулково» и «Шереметьево» прибывало по 80 тонн порошка, который растаможивали и тут же грузили в фуры дистрибьюторов. Завод в ЮАР, где изготавливали «Инвайт», благодаря российскому заказу стал крупнейшей в стране производственной площадкой по товарообороту с Европой. В 1996 году объем продаж «Инвайта» составил 30 млн долларов. Сергей, как говорится, «сделал» в России новый рынок. Вслед за «Инвайтом» в страну пришли сотни зарубежных производителей концентратов: на телевидении появилась реклама разнообразных марок (например, Zuko и Yuppi).

К середине 1998 года Сергей уже распрощался с «Инвайтом», продав контрольный пакет акций компании западному инвестору, а вырученные деньги направил на достройку завода (всего предприятие обошлось в 10 млн. долларов), который хотел использовать уже для других целей. Предпринимателя увлекла новая идея — выпускать каши быстрого приготовления. Так появился известный брэнд овсяных каш «Быстров». Выходцев говорит, что кашу создавал прежде всего для себя: годы жизни в самолетах без завтраков и обедов отразились на его пищеварении. В настоящее время компания «Быстров» занимает около 75% российского рынка каш моментального приготовления. У Выходцева очень амбициозные планы: каши — это только завтрак, а есть еще обед и ужин!

С. Выходцев: «Нужна была овсянка, которую я мог бы возить с собой. Не коробку, не кастрюлю, не домработницу, а что-то такое, что я мог на ходу приготовить и съесть. Когда мы появились с «Быстровым», это же была абсолютно бредовая идея с точки зрения любого бизнесмена и даже некоторых предпринимателей! В кризис запускать продукт, аналог которого — коробка «Геркулеса» - стоил столько же, сколько один пакетик нашей каши, по меньшей мере странно! Но звезды так сложились, и маркетологи наши все-таки good job сделали. Государство российское объявило всему миру: мол, извините, ребята, но платить мы никому не будем. Вот на этой волне я и запускал «Быстрова». Мне, чтобы его запустить, деньги были нужны, а где их брать? Я вас спрашиваю: где? Бренд есть, завод обложен кредитными линиями, а денег, чтобы производить кашу, нет. Кредиторы по всему миру за мной с сачком гоняются. В те времена таких предприимчивых отстреливали. Сажали в багажник и вывозили в лес. У нас под Питером чудесный лес, куда коммерсантов катали. Я каждый день слушал, что сяду и я в этот багажник, привезут меня в лес, расстреляют, если не заплачу. Была возможность просто уехать — это вариант. Много тогда народу просто испарялось с радаров. А я репутацию хотел спасти.

Когда через нормальное свободное общество пройдешь, — а в Африке я все-таки пообщался с приличными людьми, — понимаешь, что деньги — дело наживное: сегодня «попал», завтра нажил. А «потеряв лицо», потом не отмоешься. «Кинул» в 98-м — в 2000-м с тобой уже не будут разговаривать. Нашел людей, которые дали мне деньги на «Быстрова». Я приехал к ним, сказал,что есть классный проект с очень большим офсайтом, с возможностью заработка, но мне нужно три миллиона долларов и реструктурировать мои долги. Попросил помочь и нарисовал им сумму доходов, от которой очень трудно отказаться. Они не отказались. И через три месяца я получил деньги, на три года мне дали отсрочку по кредитам, оставили меня в покое, дали запуститься. И никто не пожалел. Люди получили «в три конца» от того, что я им пообещал. В такие моменты вырастают крылья! Я не сижу в проектах больше пяти лет: цели нет. А цель — уходить с работы счастливым домой, а из дома — счастливым на работу. Вот когда эта последовательность теряется,получается одна большая каша: на работу не хочу, домой тоже…

Как все-таки удалось Выходцеву найти в Гонконге инвесторов, он так и не признался. Детали и обстоятельства той судьбоносной сделки, в результате которой появился «Быстров», покрыты мраком…

Последний проект Выходцева — Velle — появился неслучайно. Активно развивая «Быстрова», бизнесмен уже тогда заинтересовался инновациями в области продуктов питания. Особенно интересовало его все, что касается функционального питания, то есть продуктов, которые не только утоляют голод, но и приносят пользу для здоровья. Velle — это продукт, которого не существует как отдельной категории. «Потребитель привык к овсяной каше, йогуртам, кефирам, кумысам и т. д. Мы же сейчас продаем продукт, который совмещает свойства овсянки и йогурта, то есть, находитсягде-то посредине. С таким проектом я смотрю лет на 15-20 вперед и вижу, что речь идет о продажах в миллиарды долларов, которые мы будем делать по всему миру», - заканчивает беседу наш неординарный герой.

«Я думаю, что глубоко в душе каждого из нас сидит некий генератор, который нас движет по жизни, задает нам направление. Меня в жизни всегда двигала и, надеюсь, будет продолжать двигать попытка увидеть нечто, чего я раньше сам не видел и не знаю, видел ли кто-то до меня, - это направление в поисках удивительного. Около трех лет назад совершенно случайно в Карелии в обычном деревенском доме я попробовал некий продукт. На то время мне казалось, что я знаю про овес все - у меня была самая крупная в России и одна из крупнейших в Европе лаборатория и база знаний по овсу. Поэтому когда деревенская старушка принесла продукт и сказала, что он сделан только из овса, я не мог в это поверить. С той минуты эта история прокручивалась в моей голове: продукт понравился мне по вкусу, он очень полезен, поскольку содержит овес и биозакваску, но, что самое интересное, имея лаборатории, докторов наук и академиков, я не мог его создать! Множество наших попыток провалилось, и двумя годами позже мне пришлось вернуться в Карелию, собрать образцы этой биозакваски, и только используя настоящую карельскую технологию, я смог сделать карельский Velle. Таким образом, отвечая на ваш вопрос, я могу сказать, что идеи для бизнеса находятся вокруг нас, это часть нашего мира.» - Сергей Выходцев.

Сергей Выходцев родился в 1969 г. во Владикавказе. Окончил юридический факультет МГУ, а также прошел обучение в Stanford University по программе Executive Education.

Сергей является соучредителем ЗАО «C-Pro», владеющей ТМ «Invite» и основателем НПК «Быстров».

НПК «Быстров» была создана в 1998 году в рамках группы «Си-про», когда основной бизнес группы - производство и продажи растворимого напитка «Инвайт» - стал нерентабельным. В том же году на заводе в Санкт-Петербурге было налажено производство каш моментального приготовления под маркой «Быстров». Компания первой начала активное формирование новой для российского рынка категории продуктов. На рынке каш моментального приготовления «Быстров» считается лидером. По разным данным, последние три года доля марки составляла 70-75%. Основные конкуренты - российская компания «Лаксток» и финский концерн Rasio. В 2003 году владелец компании Сергей Выходцев вел переговоры о продаже бизнеса группе «Разгуляй-УкрРос», однако сделка не состоялась.

Переломным для рынка быстрых продуктов стал 2002 год, когда темпы роста упали в разных сегментах с 50-200% до 15-20%.

Аналитики констатировали: рынок близок к насыщению. Выходцев же считал, что потенциально он может расти еще долго, а главные виновники стагнации - производители снеков, лапши и супов быстрого приготовления, которые смогли переманить часть потребителей.

Сначала «Быстров» пытался увеличить потребление с помощью рекламных и маркетинговых акций, но не преуспел. Так, в 2003 году компания заказала в США 24 аппарата по продаже горячих супов и каши для расстановки в бизнес-центрах. Предполагалось, что рынок сбыта сильно увеличится, если в офисах начнут питаться кашами. Но через год проект был закрыт. Видимо, идея покупать каши в автоматах офисных работников не вдохновила.

Определенные надежды, как это ни странно, были связаны с появлением крупного международного конкурента: выйдя в уже занятый сегмент, ему пришлось бы потратить немало денег на продвижение своей продукции. Это могло расшевелить рынок, поскольку привлекло бы внимание потребителей к быстрым кашам.

Но мирового лидера по продажам готовых завтраков и каш быстрого приготовления Quaker Oats в 2001 году купила PepsiCo - и совсем не ради каш, а для того, чтобы получить энергетический напиток Gatorade. PepsiCo до сих пор не решила, развивать или продавать непрофильное направление. Поэтому рыночная доля Quaker в России остается незначительной - менее 1% рынка.

А тем временем ситуация для «Быстрова» ухудшилась: сегодня интерес к моментальным продуктам не только не растет, но даже снижается.

Давно настало время, чтобы, как и планировалось, продать компанию и начать инновационный бизнес. Но Выходцев решил действовать иначе.

«Мы изучили свою динамику и увидели: стагнируют продажи традиционных каш, а наибольший прирост (30-50%) показывают полезные для пищеварения «фитокаши»«,- говорит директор по маркетингу «Быстрова» Александра Савина.- Ценителей быстроты приготовления становится все меньше. Больше тех, кому важна полезность продукта».

Решение: перепозиционировать «Быстрова», сделать знаменитый продукт быстрым во вторую очередь, а в первую - полезным. Этот акцент на здоровье позволит не только увеличить продажи каш, но и выйти в новые сегменты, для которых имидж «быстрого» продукта - только помеха.

В следующем году компания хочет пополнить число игроков в сегменте детского питания. Для детей от одного до трех лет разработан новый брэнд «Быстренок». Интерес к детскому питанию понятен. По данным «Комкона», сегмент сухих каш для детей ежегодно растет примерно на 20% в год, и круг лидеров на нем еще формируется.

Ставка на Vitaven

Прежний слоган «Быстрова» - «Полноценная еда без особого труда» - делал акцент на быстроту приготовления. Именно это позиционирование наряду с выверенным под вкусы россиян ассортиментом, агрессивной политикой продвижения и удачным говорящим названием сделало «Быстрова» лидером своего рынка. Теперь у «Быстрова» новое кредо: «Инвестируй в жизнь».

«Мы сознательно выбрали такой многогранный слоган,- говорит Александра Савина.- Он не просто дает большую свободу при построении коммуникаций: под инвестициями в жизнь можно понимать инвестиции в здоровье, успех. Это стало философией компании».

В октябре началась рекламная компания по продвижению нового образа брэнда. В роликах ни слова не говорится о скорости приготовления блюд - вместо этого продвигается «Би-технология», которая позволяет сохранить «полезные свойства цельного зерна».

«Би-технологии» - лишь первый шаг на пути к обновлению марки, у основателя компании гораздо более амбициозные планы. «Убийца номер один в России - высокий уровень холестерина, провоцирующий развитие сердечно-сосудистых заболеваний,- говорит Сергей Выходцев.- Чтобы в разы снизить риск, нужно всего лишь употреблять клетчатку, содержащуюся в овсе. Настолько банально и просто, что в это с трудом верится».

Планируется, что уже в феврале на пачках «Быстрова» появится слово Vitaven - название особой разновидности клетчатки, которая содержится в злаках, выращенных по инновационной технологии. На эту клетчатку Выходцев делает главную ставку.

«Чтобы получать такие хлопья, мы ужесточили входной контроль сырья и много инвестировали в собственные исследования и покупку патентов на Западе»,- говорит Сергей Выходцев. Инновационный бюджет составляет $5 млн, сейчас потрачено около $1,5 млн.

О том, насколько важен Vitaven для «Быстрова», красноречиво говорят планы компании. В соответствии с ними уже в следующем году по новой технологии будет производиться 80% ассортимента, название клетчатки появится как на моментальных, так и на быстрых кашах, причем доля последних в ассортименте увеличится с 6% до 20%. А к 2008 году обогащенными станут практически все товары. По расчетам компании, к этому времени объем продаж достигнет $35-40 млн.

Долгосрочные планы «Быстрова» в инновационном бизнесе - поставлять на российский фармацевтический и косметический рынки вытяжки из овса. Правда, это уже программа-максимум, выполнение которой начнется не раньше 2009 года.

Брэнды паровозиком

В качестве консультанта при разработке маркетинговой стратегии компания привлекла известного автора теории 4D-брэндинга Томаса Гэда. В интервью СФ консультант рассказал, что в будущем Vitaven, возможно, станет самостоятельным брэндом (см. ниже). Хотя в самой компании эти планы не подтверждают, такой исход вполне вероятен: Vitaven может занять место устаревшего брэнда «Быстров», если вывод новой технологии на рынок окажется успешным.

Похоже, что Сергей Выходцев, выбирая стратегию вывода новой марки, решил воспользоваться известным приемом - «подцепить» новичка к уже известному брэнду. При такой тактике на упаковке некоторое время присутствуют два названия, потом новое становится все больше, а старое - все меньше, пока наконец не исчезает. Подобным образом на российском пивном рынке появился, например, брэнд «Триумф», который сначала был лишь расширением в линейке «Невского».

Такая стратегия далеко не всегда приносит успех. Любопытно, что как раз недавно на «Вене» решили прекратить выпуск «Триумфа» после трех лет «успешного» продвижения бывшего суббрэнда. Причин неудач может быть много, но безусловно, одна из них - роковое имиджевое наследие непремиальной «материнской» марки.

Сейчас Сергей Выходцев начал производство нового продукта - немолочного йогурта Velle. Объем инвестиций в проект составит 10 млн. евро.

Выпускаться Velle будет на фабрике в Санкт-Петербурге, а распространяться будет в Москве, Лондоне и в США. Предполагаемый объем производства - 150 т в год. Позиционироваться новый йогурт будет в сегменте премиум и продаваться в супермаркетах.

Компании VELLE принадлежат патенты на производство био-овсяных продуктов и ряд торговых марок в 12 европейских странах: Швеции, Дании, Германии, Нидерландах, Великобритании, Франции, Швейцарии, Бельгии, Австрии, Люксембурге, Финляндии и Испании.

75% в ООО Велле принадлежит компании CST, и 25% - С.Выходцеву.

Интервью: Евгений Вдовин. Фото: Марк Боярский

Вы постоянно меняете сферу бизнеса – от продуктов до строительства. Нет желания остановиться на чем-то? Я уже давно остановился – я занимаюсь стартапами. Даю жизнь идеям, превращая их в бизнес. Двигаться в одном направлении мне неинтересно, потому что, во-первых, инновации – то единственное, благодаря чему я по-прежнему одержим предпринимательством, а во-вторых, я ни разу не слышал, чтобы серьезные деньги зарабатывались на стадии умирания проекта. Есть аксиома: каждый час рабочего времени приносит наибольшую отдачу именно на стадии запуска и развития бизнеса.

Все ваши стартапы оказались рабочими? В течение года в разработке находятся примерно семь проектов, из них запускаются три-пять, все в разных направлениях. И если благодаря единственному «выстрелившему» проекту я получаю тридцать процентов доходности, то год вполне успешный. Причин, почему проекты умирают, миллион – от неверного тайминга до неудачной конъюнктуры. Был, например, разработан бизнес-план одного регионального авиаперевозчика. Истратили кучу денег на консультантов, сметы, купили компанию – и поняли, что в кризис проект не пойдет. Пришлось немедленно от него избавляться. Ждать, когда на подходе еще несколько проектов, не имело никакого смысла.

Каковы составляющие успешного проекта? Во-первых, деньги. Любой стоящий проект требует вбрасывания капиталов. Во-вторых, команда. Серьезный инновационный прорыв способны сделать только те, кто фанатично предан идее. Ну и благоприятное стечение обстоятельств. Из всего этого найти деньги – самое простое, поверьте. Куда сложнее поймать удачу.

Есть мнение, что предпринимателем нужно родиться. Это правда. Если нет таланта, бессмысленно тратить время. По данным западной статистики, предпринимателями способны быть не больше пяти процентов людей. Я говорю о таланте делать большие проекты, а не торговать шавермой. Именно такие кадры я пытаюсь найти. И нахожу! Возьмите любую транснациональную компанию – в каждой непременно работают люди, которых я научил чему-то полезному.

Чему, например? Целеполаганию, умению ставить перед собой цель и двигаться к ней максимально коротким путем. Это на самом деле и зовется успешностью во всем мире! А у нас почему-то меряется цифрой. При том, что лично я знаю сотни богатых, но далеко не успешных людей, и наоборот.

А как вы открыли ген предпринимательства в себе? Я родился на Кавказе, куда бизнес пришел гораздо раньше, чем в Москву. На полках магазинов в Орджоникидзе, как и везде, не было ничего, но все отношения негласно строились на рыночной основе. Неважно, что ты знаешь, – важно, кого ты знаешь! Неважно, какую зарплату получаешь, – важно, каков твой совокупный доход. Я довольно рано начал разбираться во всем этом, и, естественно, меня тянуло к нетрудовым доходам. Тем более что я не был сыном работника ЦК.

Изначальный мотив был заработать денег? Меня мотивировало только это. Я учился в институте, у меня была дочь, а на стипендию в сорок рублей в 1989-м было не прожить. Со временем, конечно, деньги из цели превратились в топливо для следующих проектов. Да, у меня есть «Роллс-ройс», но я совершенно спокойно могу спуститься в метро, и у меня нет телохранителя. Свой первый миллион я заработал в двадцать три года, это был 1993 год. Каждый, кто вдруг получает большие деньги, проходит через иллюзию, что можно купить целый мир. Но островные эстейты и полеты первым классом остались в далеком 1998-м, когда из мультимиллионера я в одночасье стал должником. Пришлось все начинать заново. Сегодня моя единственная и главная страсть – экокурорт Organic Escape, который мы вот уже несколько лет строим на Байкале. Идея проекта в том, чтобы создать инфраструктуру, способную сохранить уникальную экосистему. Там нет мобильной связи, можно спокойно дышать. Сесть верхом на лошадь и отправиться в тайгу на день-другой. Таков мой собственный город солнца!

Вы занимаетесь социальным предпринимательством. Что это такое? Я возглавляю российский комитет GSEA – Международной студенческой премии в области предпринимательства, которая задумана не как конкурс бизнес-планов, а как поддержка реальных дел. В моем понимании бизнес способен зарабатывать деньги, одновременно делая мир лучше. И в конкурсе участвуют именно такие проекты.

Когда вы запускали на рынок порошковые соки, вы делали мир лучше? Почему нет? Посыл был такой: заработать денег, производя что-то, что не вредит людям. Я же не оружие или наркотики продавал. Хотя меня начиная с двадцати лет не раз зазывали в эту тему. Тогда у меня в кармане и двадцати долларов не водилось, а занимаясь вывозом советского оружия из Мозамбика, можно было заработать десятки тысяч зеленых. Но я не поддался!

Какова, по-вашему, главная беда российской экономики? Россия погрязла в потреблении пафоса и статуса. Ни в одной стране – а у меня много проектов за рубежом – нет такого, чтобы человек, зарабатывая сто тысяч в месяц, брал кредит и потреблял на триста тысяч, не имея ни малейшего представления, как эти деньги возвращать. У нас давно нет национального богатства, а люди живут одним днем. Разве «Бентли» может стоять под окнами обычной девятиэтажки?! Скажем, я первые десять лет в бизнесе снимал самую дешевую квартиру, ездил на скромной машине, ходил в обычный магазин, и меня это не напрягало. Сегодня свою первую зарплату молодые люди, работающие со мной, немедленно тратят на дорогую машину, а на остаток одеваются в «Гуччи». Я спрашиваю: «Ребята, вы сумасшедшие? Или дети Рокфеллера?» И вижу в их глазах абсолютное непонимание. Так и живем – без инвестиций в собственное будущее.